Микеланджело Караваджо. Как его можно не обожать?

Хочу пересказать вам захватывающую историю, написанную одним интересным пользователем в сети. Орфографию частично сохраняю, с ней читается более легко. Не могу не поделиться. Рассказ будет про художника – Микеланджело Караваджо.

Итак. Чтобы понять, в чем его крутость, нужно слегка понимать контекст итальянского Возрождения. В городе Флоренция есть баптистерий (маленькая церковь для крещения) в центре, 11–12 веков постройки. И у него на крыше росписи того же периода. И они прям один в один православные: непропорциональные человеки в анфас, обратная перспектива и прочие прелести православной иконописи. А еще этот город — колыбель того самого Возрождения, и там есть музей галерея Уффици, в котором находится большая часть мировых шедевров, нарисованных с 13 по 16 веках. То есть реально, два этажа, несколько сотен картин, выстроенные в порядке хронологии создания. Если вы там побываете, обязательно посмотрите их все, потому что только так можно понять, почему это круто и вообще революция: сначала робкие эксперименты с изображением человеческого тела как оно есть, потом развитие перспективы, потом всякие фокусы со светом. И когда после зала с Караваджо (который творил уже в конце этого процесса) вспоминаешь, что нарисовано на крыше баптистерия, — обалдеваешь от того, как грандиозна разница между тем и этим и насколько вообще были гениальны все эти люди, картины которых нам сейчас кажутся не такими уж крутыми, потому что вся наша культура основана на перевороте, который замутили флорентийские рисовальщики 600 лет назад, и все изображения, которые мы видим, созданы людьми, выучившимися на их примере.

Так вот, про Караваджо.

Он был первым художником, который начал рисовать, кроме религиозных сюжетов и заказных портретов от дворян, людей буквально с улицы: гадалок, попрошаек, пьянчуг в трактирах и т.д. Он рисовал их максимально реалистично. Даже если речь шла о святых, он никогда не делал скидки на их статус, прорисовывая буквально все: родинки, морщины, болезненный румянец, намечающийся второй подбородок. Игры со светом он вывел на новый уровень: большинство его картин выглядят довольно мрачно из–за обилия черных тонов, как будто дело происходит в комнате, освещенной только скудным пламенем свечи или лучины.

Стоит вспомнить, что дело было в 16 века, когда лампы накаливания еще не придумали, так что тогда все, в принципе, так и выглядело. Эта фишка позволяла ему делать детали и нюансы изображения гораздо более заметными, чем на картине, где есть яркий и ровный источник света. Просто попробуйте сейчас выключить свет в комнате, в которой сидите, и зажечь свечу. Вы обнаружите много интересного: блики на клавишах клавиатуры, тени на стене, тонкие интерферирующие волосы на тыльной стороне ваших ладоней. Много света = до много информации, а в большом количестве информации теряются детали. Караваджо придумал способ поставить детали во главу угла.

Фантастическая вещь по поводу этого художника — что он никогда не делал эскизов. Обычно художники рисуют десятки подготовительных кадров, создавая разные части задуманного полотна. Караваджо было все равно, он рисовал из головы, без права на ошибку. Кроме того, он был предан своему ремеслу на уровне, близком к помешательству. Когда он создавал "Воскрешение Лазаря", ему показалось совершенно необходимым, чтобы в роли Лазаря выступал настоящий труп. Мертвеца ему достать удалось, — проблема возникла с натурщиками, которые отказались держать этот труп в руках, так как он ужасно вонял. Тогда Караваджо достал кинжал и заявил, что зарежет этих натурщиков, если они не перестанут выпендриваться. Перестали.

Еще Караваджо очень любил забухать и с кем нибудь подраться. Реально, вся его жизнь строилась по одной схеме: он приезжает в город, начинает рисовать на заказ, становится известным и опекаемым местной элитой, напивается и буянит в местных трактирах, спасается от неприятностей благодаря высоким покровителям, по заказу которых рисует, со временем окончательно «достает» всех своей неадекватностью, перебирается в другой город, где начинает все сначала.

В один прекрасный день Папа заказал ему икону Девы Марии для собора святого Петра. Это, в принципе, топовая ачивка, к которой может стремиться художник 16 века. Он нарисовал. Картина провисела два дня, после чего ее со скандалом сняли, так как выяснилось, что натурщицей для богоматери выступала проститутка.

Потом он в очередной раз напился в трактире и встретился с человеком, который сказал ему, что его картины — отстой. Естественно, Караваджо вызвал этого кадра на дуэль. И прирезал. Из Рима пришлось бежать, потому что к тому моменту он уже исчерпал терпение Папы. Уехал на Мальту, затусил с тамошними рыцарями, вроде даже вступил в их орден. Потом по обыкновению всех там достал и уехал. Вроде как договорился об амнистии за убийство от Папы и двинулся в Рим, но по дороге его убили какие–то недоброжелатели (их у него хватало) при невыясненных обстоятельствах.

На следующий день на площади святого Петра зачитали два эдикта: "Караваджо прощен" и "Караваджо скончался". 38 лет было ему.

Как его можно не обожать?

Искусствоведы, вам лучше не читать этот пост.