Воспоминания очевидцев о победе 1945

«Шёл и чувствовал счастье наступившего праздника» — 9 мая 45-го в воспоминаниях очевидцев
9 мая 1945 года в воспоминаниях очевидцев.Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий:— В то время мне еще и десяти лет не исполнилось. Жил я тогда в родном городе — Ярославле. Его во время войны сильно бомбили. Наш дом чудом уцелел, но около него было много разрушений, зияла воронка от взорвавшегося снаряда. Поэтому те годы память хранит как период страшных испытаний.И вот, однажды ранним утром, часа в четыре, я услышал пальбу. Поспешно одевшись, вышел на улицу и пошел в ту сторону, откуда раздавались звуки. Неподалеку был дом, который охранялся, не знаю, что там было за учреждение. Так вот, тамошний караульный стрелял в воздух и громко радостно кричал: «Победа! Победа!».Иду дальше и слышу, как с противоположной стороны улицы какой-то совершенно незнакомый человек, улыбаясь, приветствует меня как родного, восклицая: «С Победой!».С такими же словами обращались ко мне и другие встречные. Их лица сияли. Это были очень яркие впечатления, оставшиеся со мной навсегда и до сего дня вызывающие слезы умиления.Я шел и чувствовал счастье наступившего праздника. Вскоре взошло солнце.Президент ГМИИ им. Пушкина Ирина Антонова:— 9 мая 1945 года я встретила в Музее изобразительных искусств, потому что поступила туда за месяц до этого, сразу после окончания университета (выпуск проходил в марте). В тот день мы просто не могли усидеть в музее, поэтому попросили разрешение у начальниц пойти в город. И поскольку были близко от Красной площади, отправились туда. Сначала прошли мимо американского посольства — тогда оно находилось в здании рядом с гостиницей «Националь». Американцы были нашими союзниками. У посольства собралась большая толпа. Мы им махали, кричали: «Победа!»А на Красной площади творилось что-то необыкновенное! Нельзя описать словами. Совершенно невероятные ощущения всеобщей радости. Все обнимались. Кто-то плакал, кто-то смеялся. Потом мы пошли дальше — к французскому посольству. Французы тоже были нашими союзниками. И мы их тоже приветствовали.Много ходили по Москве. Везде были толпы народа, и у всех примерно с одинаковое выражение эйфории на лице. Иногда внезапно начинали обниматься с совершенно чужими людьми, поздравляли с победой. Не помню, какая была погода, но точно тепло — на мне был только костюм, без пальто. Вернулись домой без ног, без сил, но переполненные счастьем.Вот так начало моей первой работы навсегда связалось с Днем Победы. В этом году Победе уже 72 года, и 72 года я работаю в музее Изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.Президент факультета журналистики МГУ Ясен Засурский:— Мы с семьей вернулись в Москву из эвакуации в 1943 году. Жили недалеко от зоопарка. Тогда в городе еще объявлялись воздушные тревоги, поэтому в квартирах были установлены репродукторы. У нас он стоял на тумбочке и не выключался. Помимо сигнала тревоги, по нему передавали материалы от Совинформбюро. По этому репродуктору мы и услышали, как Левитан объявил о победе.Это произошло ночью, часа в четыре. Все высыпали на улицу — обнимались, плакали, смеялись. Вокруг царила какая-то эйфория. Потом мы с мамой пошли на Красную площадь. Мне тогда было 15 лет, я сдавал экзамены на аттестат зрелости. Отца с нами не было — он находился в Германии, где занимался сбором технической документации немецких разработок в самолето- и ракетостроении, в области связи, автомобильной промышленности. Эти трофеи тогда были важнее, чем пушки и танки.Мы с мамой пошли пешком до Маяковской, через Тверскую — к Кремлю. Москва к тому времени уже преобразилась — исчезло много примет военного времени. На улицах давно не лежали мешки с песком (они устанавливались на случай прорыва врага), с окон убрали бумажные полоски, частично сняли затемнение. Народу в ту ночь на улицах было очень много — к Красной площади шли толпы. Все находились в приподнятом, даже немного экзальтированном настроении, пели песни.Потом начался салют. Мне почему-то запомнилось, как залпы пугали стаи ворон — с началом салюта птицы с криками поднимались из-за Кремлевских стен и кружили в воздухе, как будто радовались вместе с нами. Всё это было прекрасно!Художественный руководитель театра «У Никитских ворот» Марк Розовский:— Весной 1945 года я был еще маленьким — всего 8 лет. Жили в коммуналке между Петровкой и Неглинкой. Когда объявили победу, мы с мамой пошли на Красную площадь. Помню невероятный эмоциональный подъем этого дня. Люди в едином порыве ринулись к Кремлю. К каждому человеку в военной форме (их было довольно много) подбегала толпа, поднимала его на руки и качала. Я не заметил, чтобы кто-то был пьяным или случилась давка. Знаете, когда народ неистовствует, всегда немного страшно. Но в тот день ничего подобного не было. Только взаимная любовь, общность. Все смеялись, ликовали.Наверное, празднование продолжалось весь вечер и всю ночь, но мы были там до 12 часов.Запомнились большие флаги в черном небе — красные знамена и полотнища с изображением Сталина, поднятые дирижаблями и подсвеченные прожекторами. Но, может, это было уже позже, не 9 мая.Меня мама тоже поднимала на руки. Через несколько лет я узнал, что ее радость была омрачена, потому что отец находился тогда в сталинских лагерях. Я не знал этого, думал, что он на фронте.Даже рисовал ему открытки с танками и писал: «Папа, бей немца!» Наверное, она в тот день всё время думала и об отце. Это был праздник со слезами на глазах и с комком в горле.